Хорошая война - Страница 13

Однако же, дворянам приходилось иногда поручать некоторые дела явным преступникам. Опасно посылать на противозаконное дело человека из своей свиты, которого кто-нибудь сможет опознать. Не говоря уже о том, чтобы привозить личную армию и устраивать акции на чужой территории во время турнира, когда даже войны приостанавливаются.

Де Креси некоторым образом повезло. Человек, известный в Неаполе как 'Винс', когда-то был у него 'менее благородным порученцем по грязным делам'. Выполнил дел немало, но попал на родине в историю, отправился вместе с сеньором на Итальянскую войну короля Франциска, по окончании войны предпочел остаться в Неаполе. Во Франции под присмотром де Креси жили родители и сестры Винса. Винс поддерживал отношения с семьей, чтобы было куда вернуться, если в Италии вдруг станет тяжело. Таким образом, у де Креси были рычаги воздействия на Винса, но и Винс мог тянуть деньги из де Креси, поскольку выбора у нанимателя не было.

Винс не пришел в восторг от предложения де Креси. Вообще, 'приходить в восторг' не было ему свойственно. В самом деле, ехать в мерзкую Феррону, которая еще с последней войны наводила на мрачные воспоминания… С невыполнимой миссией, даже с двумя. Зато куча денег, которую мог отвалить нежадный и чрезвычайно заинтересованный де Креси… И в Ферроне можно кого-нибудь ограбить, не сильно скрываясь, и смыться из города навсегда.

Как уже упоминалось, Винс был похож на дворянина, на разбойника и на солдата. Он был надменен, как дворянин, спину ни перед кем не гнул и смотрел на неблагородный народ сверху вниз. Вел себя 'по благородному': ел с ножом и вилкой, не пил из горла, грязные руки вытирал не об штаны, а в чистую тряпицу. Черные седеющие волосы, усы и бородку Винс подстригал в стиле профессиональных солдат, коротко и вызывающе. В одежде предпочитал универсальность и добротность, чтобы в любое время принять бой или вскочить на коня и исчезнуть из города с тем добром, что при себе. Разбойника в нем могли заподозрить по манере класть руку на эфес и оглядываться, входя в помещение. Солдат свою жизнь либо не ценит, либо вверяет на попечение Господа, потому о ней не особенно заботится. Дворянин жизнь любит и ценит, но гордость заставляет его забывать об 'оценке рисков', 'потенциальных противниках' и 'просчете вариантов отступления'.

Профессиональным заболеванием Винса была хроническая паранойя. Он не доверял никому и ничему, не верил никаким прогнозам и аргументам. Был убежден, что все люди заведомо врут и говорят правду или случайно или под пыткой. Недостаток информации Винс восполнял приметами, знаками и предсказаниями, свободными от человеческого фактора. Хорошим аппетитом из-за брезгливости он не отличался, потому при довольно высоком росте был тощ как жердь, с длинными жилистыми руками и ногами.

Примерно в это же время, плюс-минус неделя.

Шарль-Луи де Круа, еще один претендент на имение Шарлотты, так и не смог сочинить сколько-нибудь реальный план борьбы за наследство. В отличие от конкурента по линии де Креси, он не имел ни карманных преступников, ни порученцев по грязным делам. Связями в такой степени, чтобы подготовить интригу в Ферроне до начала турнира, он еще не оброс. Зато он был мужчиной в самом расцвете сил, поэтому полагался на твердую руку и верный меч, на личную гвардию в сорок человек, на галантность и обаяние, и особенно на удачу и Божию милость.

Перед собой Шарль-Луи отправил секретаря, чтобы тот составил подробный отчет о раскладе сил в Ферроне, о возможных союзниках, своих и 'этого самозванца'. К моменту прибытия Шарля-Луи в Феррону секретарь составил список врагов 'самозванца де Круа' из тридцати трех фамилий, возглавляли который Бастард Бранденбургский и Грегуар Бурмайер. Список потенциальных союзников 'самозванца' был пуст. Даже его родной брат туда не попал.

По приезде Шарль-Луи еще раз перечитал список и потребовал подробный доклад о политике на турнире.

— Докладываю, Ваша светлость, — радостно начал секретарь, — задание выполнил, информацию собрал. Больших партий на турнире три — подданные короля Франциска, подданные императора Максимилиана и рыцари из Венеции, Папской области и ближайших окрестностей, а также из земель, в последнее время занятых французами.

— Они же друг с другом постоянно воюют! — удивился Шарль-Луи.

— Но сейчас войны нет, а турнир всегда был территорией мира. Потом, они все друг другу какие-нибудь родственники, пусть и дальние. А французам и немцам — не родственники.

— Что, подданные императора тоже объединились? Они же друг друга терпеть не могут. У него же десятка два разных земель, каждая со своими законами и своим языком.

— Если бы приехали от всех земель поровну, конечно бы не договорились. Но сколько-нибудь значимых партий у них всего две, а остальных — каждой твари по паре. Грегуар Бурмайер и Бастард Бранденбургский друг друга на дух не переносят. Бурмайер почему-то собрал всех друзей и знакомых, а от них уже пошел по немецким землям слух, что турнир в Ферроне чуть ли не событие века. Тогда Бе-Бе из вредности собрал всех своих, чтобы утереть нос Бурмайеру. Стоит ожидать, что остальные немцы еще до начала турнира присоединятся к первому или второму.

— Хорошо поработал. И в чем между ними разница? К кому прибьется наш самозванец? Разницы между ними до недавнего времени не было никакой. Но, когда приехал Бе-Бе, а он у них там светоч куртуазии, его соратники стали все из себя такие галантные и сахарные. Тут и так не турнир, а театр какой-то и все из себя что-то изображают. Кто мясников оденется, кто студентом, кто епископом… Только что женщинами не прикидываются. Им в пику люди Бурмайера назвались 'раубриттерами' и в манерах подражают Грегуару.