Хорошая война - Страница 151

К оглавлению

151

— Доброе утро, Джакомо, — поздоровалась Виолетта.

— Доброе утро, Ваша светлость, — ответил Джакомо.

— У нас есть выгодное предложение, не терпящее отлагательств.

'У нас?' - Джакомо вытаращил глаза.

— Нам нужна некоторая сумма под залог замка святого Альберта.

Если бы Джакомо не сидел, он бы от удивления упал. Опять 'нам'. И под залог чужого замка.

— Замок мой, — продолжила Виолетта, — вот документы. Вдова Сантальберти любезно уступила мне свои права.

— Вдова? Что вы с ней сделали? А сам сеньор Витторио? А его сын?

— Витторио вчера вечером наступил мамочке на хвост. Она его укусила, и он скоропостижно скончался. Со стороны его сына было очень любезно оказать нам сопротивление и героически погибнуть. Он будет с почестями похоронен в семейном склепе. Вдова Сантальберти ушла в монастырь. Я даже выделила ей вооруженное сопровождение.

— Наследники не возражают?

— Наследники — мы с мамочкой. Я не возражаю, а она пусть только попробует. После того, как она погубила репутацию Витторио, ей не к лицу претендовать на его замок.

— Но это все равно большая сумма, — защищался Джакомо.

Виолетта перегнулась через стол и тихо прошептала ему на ухо.

— Джакомо, ты уверен, что хочешь со мной поссориться?

Джакомо охнул и схватился за сердце. Сердце у него пока еще не болело, но подобные жесты он часто использовал, чтобы выиграть время. Отдышавшись, он принял решение.

— К вечеру деньги будут.

— Замечательно. Я всегда знала, что Вы мудрый человек, — ответила Виолетта.

Аурелла вошла в комнату, где лежал раненый Макс, как к себе домой.

— Могу я поговорить с герром Максимилианом наедине? — спросила она Шарлотту.

— На здоровье! — фыркнула Шарлотта и вышла.

Через считанные секунды вышла и Аурелла.

— У него сломан нос и нет ноги! — недовольно произнесла она, — Неужели нельзя было вести себя поосторожнее! Кстати, спасибо за совет, но твой священник мне не помог. В монастыре его уже не было.

— Как не было? А куда он подевался?

— Какая разница? — махнула рукой Аурелла, — Встал и ушел.

— Но он же был ранен.

— Не то слово, он был при смерти. Паломники сказали, что он исповедался отцу Бартоломео, но тот не отпустил ему какой-то тяжкий грех. Наверное, это намек на убийство епископа в стенах храма.

— Поэтому он встал и ушел? Не сказал, куда?

— Или покупать индульгенцию, или в крестовый поход. Куда еще можно пойти за отпущением всех грехов?

— Какой еще крестовый поход?

— Отпущение грехов получают те, кто вступает в орден Иоаннитов, который на море сражается с турками. Ваш Патер спросил, сколько стоит галера, а потом спокойно уснул. Утром после перевязки он просто встал и ушел. Зато наш Габриэль был настолько любезен, что согласился мне помочь, и убедил благородных мессиров подарить мне город.

— Не ожидала, что он такой талантливый оратор, — удивилась Шарлотта.

— Оратор он средний, но как только Бе-Бе понял, что мы с Габриэлем предлагаем дать щелчка по носу Грегуару Бурмайеру, он поспешил нам на помощь. Смешал с навозом рыцарей, не желающих помочь Прекрасной Даме, а Бурмайера и Альфиери смешал с двойной порцией навоза.

— Все в стихах?

— А как же! В 'голубом тоне Фрауенлоба'. И все на импровизации.

— Светлая ему память. Никогда не думала, что от поэтов бывает польза.

— Я тоже не думала. От поэтов иногда больше пользы, чем от дочерей.

— Виолетта очень похожа на маму.

— Доченька вся в меня, но в ней много и от отца. Ядовита, как большая змея, и для змеи это комплимент.

Виолетта после разговора с Джакомо поднялась на второй этаж и услышала окончание разговора.

— Тогда ты, мамочка, ядовита, как две змеи. И для двух змей это недостижимый идеал.

— Виолетта! Где ты была всю ночь! Скверная девчонка! Я тебя выгоню из дома!

— Я сама ухожу! Теперь у меня есть свой замок! Проживу и без тебя!

Шарлотте с трудом удалось погасить семейный скандал. Уходя, Аурелла обернулась, как будто что-то вспомнила.

— Шарлотта, где у тебя та бутылка ликера, которую я тебе вчера подарила?

— Где-то здесь. Но муж не пьет ликер.

— И ты не пей. Можешь ее выбросить. Твой муж меня больше не интересует.

Ближе к середине дня навестить раненого пришел родной брат.

— Ты, братец, легко отделался. На твоем месте многие бы лежали в земле полностью, а ты только одной ногой. Насчет ноги не переживай. Я знаю мастера, который сделал руку Гецу фон Берлихингену. Помнишь Геца? Он к нам заезжал лет пять назад.

— Бррр. Забудешь его, как же. Мне эта стальная рука потом месяц снилась.

— Он до сих пор в седле, все с кем-то воюет. Так что сильно не переживай, жизнь продолжается. Ты на турнире все сделал, что хотел? Может быть, помощь нужна?

— Лотти, у нас остались здесь какие-то дела?

— Никаких. Можно уезжать, со всеми разобрались.

— Да, вы хорошо разобрались, — подтвердил Фридрих, — Ты приехал сюда негодяем, а уедешь героем. Де Вьенн сказал, что французское рыцарство радо будет видеть тебя в своих рядах. Приглашал к себе в Милан и обещал при случае представить королю.

— Макс, милый, ты не хочешь побыстрее отсюда уехать? — спросила Шарлотта, проводив Фридриха.

— Хочу, но мне прописан постельный режим.

— Турнир закончился. Габриэль повезет свой груз вверх по реке, в Ломбардию. Де Вьенн поедет с ним. Если ты не возражаешь, поплывем с ними, посетим Милан.

— Слава Богу, — вздохнул Макс, — не нравится мне эта Феррона, гори она ясным пламенем.

— Не беспокойся, дорогой, — ответила Шарлотта, — Скоро загорится. Я оставлю письмо для Ауреллы с советом выкупить у Джакомо закладные Виолетты на замок святого Альберта.

151