Хорошая война - Страница 37

— Сын мой, — привычно обратился Патер, — но это же просто подозрения. Епископ проводит законные финансовые операции. Если ты точно знаешь, что у него дурные намерения, почему ты не пожалуешься кому следует? Тогда епископа снимут до того, как он все разбазарит.

— Меня убьют! — с уверенностью заявил собеседник.

— Кто?

— Люди Альфиери.

— Городская стража? — поднял бровь Патер. На его памяти не было случаев, чтобы городская стража убивала священников из-за внутрицерковных проблем.

— С кем еще епископ рискнет заключить сделку, где на бумаге одна сумма, а в золоте другая? Только со своим старшим братом, Александро Альфиери. А как Вам понравится, что епископ сменил тематику молитв и обращений к святым? Теперь он молится «чтобы не обманули родственники», «чтобы удачно прошла большая сделка», «избежать наказания», а также о «победе в войне».

— В войне?

Послушники переглянулись. Когда епископ посетил диспут, он упоминал о войне.

— Да, в войне! Из церковного бюджета профинансировано новое вооружение городской стражи, ремонт городских стен и ворот. Епископ постоянно встречается с братом, а к началу турнира во дворце поселился гость — баварец с многочисленной вооруженной свитой.

— И с кем будет война?

— С Папой! — всхлипнул келарь, — Папа не допустит, чтобы его безнаказанно грабили!

Для непосвященного читателя следует прокомментировать показания келаря.

Теоретически, Папа имел полномочия дать пинка любому своему подчиненному, до кардиналов и епископов включительно. Снять с должности, посадить в тюрьму, отлучить от церкви, предать анафеме и все прочее. И простые люди, и короли не считали ненормальным убивать и умирать за веру. Епископ, открыто проводящий махинации с церковным имуществом, напрочь потерял бы авторитет в городе. Ни граф Фальконе, ни дож Венеции не стали бы из-за него ссориться с Папой. Тем более, что епископ с ними не делился.

С другой стороны, при всем уважении к Церкви в вопросах спасения душ, в шкурных делах бизнеса и политики ее авторитет держался совсем не высоко. В реальности у Папы не было возможности устраивать разборки на территориях, подвластных светским владетелям. К шестнадцатому веку короли и герцоги обнаглели настолько, что могли совершенно безнаказанно игнорировать все папские приказы, вместе взятые. Папы это тоже понимали и избегали конфликтов в явной форме, чтобы не наносить ущерба собственной репутации.

Епископ действительно мог втихую провернуть масштабную аферу и обоснованно рассчитывать отделаться и без того неизбежным снятием с должности. Хотя опасения келаря насчет войны были обоснованы. Отношения между Папской областью и Венецией были далеко не дружеские. По обе стороны границы были влиятельные партии, заинтересованные в войне. Какая-нибудь мелочь запросто могла бы стать casus belli.

Вернувшись, Патер поделился новостями с Быком.

— Знаешь, Бычище, пока ты штопал свой рукав, тот пьяница рассказал много интересного.

— Интересного для священников или для булочников?

— Для всех. Епископ намерен украсть у Церкви много денег.

— Каким образом?

Бык выслушал, ненадолго задумался и задал очевидный вопрос:

— А мы здесь при чем?

— Ты думаешь, мы случайно встретили вчера этого пьяницу? Бог послал нам его, и мы должны что-то сделать.

— Зачем? Это не наш город.

— Сегодня у них есть реальная возможность ограбить Церковь и остаться безнаказанными. Если все пройдет так, как они планировали, завтра каждый титулованный негодяй попытается урвать кусок от церковного добра. Послезавтра они возжелают сами назначать епископов, а потом и Библию перетолкуют.

— Напишешь жалобу Папе?

— Не поможет. Думаешь, мало он получает доносов? Если бы он читал хотя бы половину…

— … его бы давно отравили, — закончил Бык.

— Здесь Папа все равно ничего не сможет сделать, — кивнул Патер.

— А кто смог бы? Граф Фальконе?

— Ты его видел? Дадим человеку умереть спокойно.

— Горожане? Епископ хочет заниматься коммерцией, значит, он должен заботиться о своей репутации. Если горожане узнают, что он совершил бесчестный поступок и ограбил церковь, они не захотят вести с ним дела.

— Да, но нам никто не поверит. Епископа все уважают. Он же здесь первый рыцарь, да и дела ведет честно.

Бык задумался. Пару кварталов прошли молча, потом Бык поделился идеей.

— Если он рыцарь и честно ведет дела, значит, он дорожит честью и репутацией. Тогда надо сделать так, чтобы он не смог осуществить сделку, не повредив репутации и чести. Что если запустить в народ какую-нибудь историю с моралью, где жулик проворачивает подобную сделку?

— После этого епископ не станет поступать по образу и подобию фигляра на сцене или глупой тряпочной куклы? — Патер остановился и посмотрел на друга, — А ведь не будет. Ты прав. Это должно сработать. Сможешь придумать историю с моралью?

— Нет. А ты?

— Я могу только проповеди придумывать. Да мы с тобой, если и придумаем, рассказать не сможем. Кто нас здесь слушать будет? Надо найти каких-нибудь актеров.

Идею поддержали молодые послушники, которые подслушали историю в сортире. Патер запретил им распространять эти 'непроверенные слухи', но решил, что, если не привлечь ребят к делу, они сами могут невольно наворотить такого, что будет только хуже.

Каспар с его проблемами попался под руку как нельзя более кстати.

— Если он показал пьесу здесь, значит, он говорит по-итальянски.

— Да, и может, не вызывая подозрений, собрать полную площадь народа.