Хорошая война - Страница 99

К осмотру предъявили оружие. Двуручные мечи для турниров, тупые и тяжелые. Рукояти в полтора фута, массивные перекрестья и навершия. Долго таким не помашешь, но на один бой хватит.

— Двуручный меч! Бой до победы! — возвестили герольды.

Безусловным поражением считалась потеря оружия или касание земли хотя бы одним коленом. Также рыцарь имел право сам признать себя побежденным, но, чтобы ему не приходилось выбирать между позором и тяжелой травмой, 'победу за явным преимуществом' мог в любое время объявить наблюдавший за боем герольд. Поскольку такого результата при таком уровне защиты достичь было не просто, большинство боев, где у противников не было особой ненависти друг к другу, проходило по другой схеме — до определенного количества ударов. Почему-то в средневековье не использовалась характерная для современного спорта схема, когда поединок заканчивается через определенное время, а побеждает тот, кто нанес больше ударов.

— Берегись, пивная улитка, — негромко бросил де Бельер, отходя от стола герольдов. Пиво в то время считалось мужицким напитком и намек на употребление оного вместо вина применительно к рыцарю обозначал намек на бедность или неблагородное поведение.

Макс, не вступая в дискуссию, запустил в француза первым попавшимся под руку предметом — шляпой Фредерика. Конечно, латный доспех достаточно ограничивает движения, чтобы крайне затруднить прицельное метание предметов, но бросить на шесть футов войлочную шапочку можно усилием одной только кисти, а хороший доспех никогда не ограничивает свободу движений в запястье.

Шапочка шлепнула де Бельера по лицу за мгновение до того, как он захлопнул забрало. Вид рыцаря с забившейся под забрало шапочкой чрезвычайно рассмешил публику, в особенности, Прекрасных Дам, перед трибуной которых как раз и находился стол герольдов.

Де Бельер выругался, что через шапку прозвучало еще смешнее, стянул рукавицу и поднял забрало. Надо сказать, что забрало надежно фиксируется двумя защелками, так что в одно движение его не поднять, а защелку не отстегнуть мгновенно рукой в рукавице. Доставание шапки заняло чуть не минуту, все это время публика хохотала в голос. Француз чуть было не выругался еще раз, но случившийся рядом де Вьенн негромко бросил 'не при дамах'. Макс к этому времени уже ушел на свою сторону ристалища.

Для пеших боев на месте ближних к трибуне дорожек для конного турнира были построены четыре квадратных ристалища тридцать на тридцать футов с ограждением из толстых бревен примерно по грудь рыцарям. Два центральных ристалища были предназначены для известных рыцарей, а два крайних — для оруженосцев и рыцарей поскромнее.

За каждым поединком наблюдал один специальный герольд. При нем стояли четверо помощников с алебардами, чтобы растаскивать рыцарей, если вдруг они не послушают или не увидят герольда. Вдоль ристалищ разъезжал верхом рыцарь чести с длинным копьем, на конце которого было закреплено покрывало. Покрывало на копье было предназначено для того, чтобы накрыть рыцаря, выводимого из боя. Ни сам рыцарь не имел права сражаться после этого, ни его не имели права бить. Когда на голову опускается покрывало, не заметить невозможно, поэтому такой способ был намного разумнее, чем пытаться докричаться до бойцов через шлемы, стучать по доспехам палками или размахивать жезлами в пределах сомнительной видимости через забрала.

Как уже говорилось, рыцарь чести частично дублировал и частично дополнял герольда. Первый следил за соблюдением рыцарского духа, второй — за соблюдением буквы правил. До тех пор, пока рыцарь не был побежден согласно правил, герольд не мог остановить бой, даже если бы рыцарь был тяжело ранен и истекал кровью. В этом случае остановить бой мог рыцарь чести. Рыцарь чести не мог объявить победителя, это было исключительное право герольда. Но, если победитель стал таковым благодаря умению найти дыру в правилах, или благодаря действиям третьих лиц, или благодаря другим нехорошим обстоятельствам, рыцарь чести имел право аннулировать результат поединка.

Тем временем, в ложе для дам появилась Шарлотта де Круа.

— Я ничего важного не пропустила? Начиная с середины вчерашнего дня?

Ответом ей были кислые лица дам и иронические усмешки.

— Мы бы все с удовольствием пропустили, — фыркнула Аурелла Фальконе.

— Неправда! — тут же возразила ей Виолетта Сфорца, — Лотти! Где ты была вчера? Рыцари замечательно отметили завершение турнирного дня!

— Кого-то убили? — спросила Шарлотта, усаживаясь рядом с Виолеттой.

— Нет, еще веселее. Лучшие рыцари из обеих партий должны были проехать перед трибунами и протащить на веревках левиафана и элефанта. Как сказал Горгонзола, должна была быть как бы копейная сшибка между чудовищами. Партия Моря победила, поэтому левиафан должен был победить, а элефант бы вспыхнул фейерверками. Представляешь, рыцари загнали обеих чудовищ на одну дорожку по одну сторону барьера, а сами тоже все оказались по другую сторону этого барьера прямо друг напротив друга. Никто дорогу не уступил, все схватились за мечи, а чудища к этому времени уже разогнались на колесах и врезались друг в друга. Все фейерверки полетели не вверх, а в рыцарей и на трибуну.

— Ужас.

— Нет, не ужас. Там же были лучшие рыцари. Они так красиво рубились, все по-настоящему. Де Вьенну разбили шлем. Новый, миланский. Епископу порубили его плащ. Ты представляешь, он выехал, накинув поверх доспеха настоящий епископский плащ, тот, который церемониальный для церковных дел.